Много инженеров — много инноваций?

18 сентября прошел семинар Института развития образования ВШЭ. С докладом «Триумф стран БРИК: невиданный бум высшего образования» выступил профессор университета Стэнфорда Мартин Карной — научный руководитель Международной лаборатории анализа образовательной политики ВШЭ.

Для тех, кто не смог очно принять участие в семинаре, был организован вебинар. На встрече было представлено исследование, проведенное группой ученых из Бразилии, России, Индии и Китая (БРИК) под руководством Мартина Карноя и посвященное «взрывному» развитию системы высшего образования в этих странах. Смогут ли страны БРИК стать новыми центрами инноваций и высоких технологий — вот вопрос, на который пытались ответить исследователи.

 

«Взрывной» рост числа инженеров

В основу исследования легли два ключевых предположения. Во-первых, ведущая роль в развитии системы образования в странах БРИК принадлежит государству. Во-вторых, государство этим довольно, так как повышается его легитимность внутри страны и за ее пределами. Используя данную модель, исследователи эмпирически проанализировали изменения систем высшего образования стран БРИК в контексте их экономической и политической ситуации. При этом основное внимание уделялось инженерному образованию.

Как оказалось, за период с 2000 по 2010 год количество инженеров-выпускников заметно возросло в России и Бразилии, практически вдвое увеличилось в Китае и втрое в Индии. А вот в США этого не произошло. «В связи с этим в США серьезно беспокоятся о том, как огромное число выпускаемых инженеров из России, Индии и Китая повлияет на глобальную экономику знаний и географию высокотехнологичного производства», — отметил профессор Карной.

Рост количества выпускаемых инженеров в странах БРИК исследователи связывают с тем, что будущие материальные выгоды от полученного технического образования весьма велики, особенно для женщин. Грубо говоря, студентка из Индии с дипломом инженера с большей вероятностью сможет рассчитывать на сытую старость, чем без него. В России ситуация в целом схожа, хотя на первый взгляд кажется несколько неправдоподобной — ведь мы привыкли думать, что «технари» особых денег не зарабатывают.

Однако, как справедливо заметил профессор, выпускники-инженеры в России необязательно должны работать по специальности, но сам факт наличия у них технического образования сигнализирует о том, что с математикой у этих людей все хорошо. А знание математики — большое преимущество на рынке труда.

Также выяснилось, что за последние десять лет в странах БРИК сменился главный «спонсор» технического образования. Государству во многом удалось переложить оплату за обучение будущих инженеров на семью. Родители стали лучше понимать материальные выгоды от инженерного образования и готовы платить за будущее благополучие своих отпрысков. И сегодня, например, в России около 55% студентов учатся платно.

 

Образование как частное благо

И это, собственно, общемировой тренд. Образование перестает быть общественным благом и становится благом частным, а с точки зрения экономистов оно никогда общественным благом и не было (пусть даже в статье 2 проекта нового закона «Об образовании в Российской Федерации» записано, что образование — «общественно значимое благо», — Прим. авт.). «В экономике общественным можно считать такое благо, выгоду от которого для частного лица подсчитать невозможно. Взять, к примеру, оборону, — какая от нее выгода вам, мне и нашим соседям? Она вроде бы и есть, но ее никак не рассчитаешь. Поэтому за оборону платит государство, — это общественное благо. А образование — нет», — подчеркнул докладчик.

Россия и Китай не то чтобы совсем перестали платить за обучение будущих специалистов, просто теперь они ведут особую политику пестования относительно небольшого числа элитных университетов (38 в России и 111 в Китае). В результате в этих странах растет разрыв между затратами государства на университеты высшего эшелона и остальной «серой массой» вузов. Такая ситуация достаточно необычна для общемировой практики, ни в США, ни в Европе такого не было. И если в США тоже есть разница между инвестированием в вузы разных эшелонов, но разрыв в финансировании лучших и остальных вузов не меняется многие годы, а в России и Китае он увеличивается постоянно.

Например, в 1994 году Китай тратил на одного студента какого-нибудь второсортного провинциального вуза порядка десяти тысяч юаней, а на студента мощного столичного вуза около тринадцати тысяч. Не такая уж большая разница. Но к 2010 на одного студента элитного вуза Китай стал тратить чуть ли не в три раза больше, чем на обычного студента. В России в 2009 году норматив на одного студента в вузах высшего эшелона был почти в два раза больше, чем в остальных, включая не особо престижные технические.

 

Garbage in, garbage out

Помимо вопроса цены, исследователи изучали и проблему качества инженерного образования. На особую точность оценок качества образования в межстрановом сравнении рассчитывать не приходиться ввиду отсутствия достаточного количества данных. Тем не менее некоторую общую картину происходящего докладчик изложил достаточно ясно.

Качество исследователи измерили как добавленную стоимость к тому интеллектуальному капиталу, с которым студенты пришли в вуз. В качестве прокси-переменных качества обучения также приняли количество преподавателей в вузах со степенью уровня PhD и затраты на научно-технические исследования в вузе в расчете на одного студента.

Как оказалось, ниже всего уровень абитуриентов в Индии и Бразилии — по данным международных исследований, их баллы по математике одни из самых низких. И на выходе качество инженеров в этих странах тоже не особо высокое.

А вот в Китае и России дети, которые приходят в технические вузы, не такие уж слабые. У них хорошие баллы по математике по данным TIMSS и PISA, и дети вполне «конкурентоспособны» на фоне других стран ОЭСР. В России и Китае также очень много преподавателей, работающих на высоком уровне. И все же качество выпускников российских и китайских вузов не такое высокое, как можно было бы ожидать, за исключением, может быть, выпускников элитных вузов, но их доля в общем количестве выпускаемых инженеров относительно невелика.

Профессор Карной также привел весьма красноречивую статистку затрат на научно-технические исследования внутри вузов на одного студента. Во всех странах БРИК, кроме Бразилии, удручающе мало средств специальных фондов и других финансовых ресурсов тратится на научно-исследовательскую детальность в вузах.

 

Образование для избранных?

Наконец, еще одна проблема, которая была затронута в представленном исследовании, касалась распределения расходов на образование и общественного неравенства.

Как показывают расчеты экспертов, распределение государственных ресурсов на образование вообще и инженерное в частности в странах БРИК происходит очень неравномерно. Магическом образом львиная доля государственного финансирования достается в итоге не тем, кто в этом действительно нуждается, а детям из благополучных семей.

Так, в Бразилии 20 процентов детей, тех, что из высшей прослойки, то есть из самых обеспеченных семей, получают едва ли не половину всех государственных ресурсов на образование. А на детей из более бедных слоев, которых около 40 процентов, — государство тратит всего 13 процентов своих ресурсов. Схожая ситуация и в России. Доля государственных средств, которая в итоге уходит на обучение наиболее обеспеченных детей, огромна.

Завершая выступление, Мартин Карной отметил, что страны БРИК, за исключением России (где в целом население сокращается) будут наращивать «производство» инженеров. При этом выпускники элитных учебных заведений стран БРИК будут вполне конкурентоспособны на мировом рынке труда. В абсолютном выражении количество выпускаемых квалифицированных инженеров из этих четырех стран (основную часть там составляют китайцы) практически сравнялось с количеством выпускаемых инженеров из всех остальных развитых стран — это порядка 250 тысяч молодых специалистов в год.

Но такой «взрывной» рост в сфере высшего инженерного образования таит в себе определенные опасности. Поскольку возможности проводить научно-технические изыскания в 80 процентов университетов всех стран БРИК весьма ограничены, а качество основной массы выпускаемых инженеров не самое высокое — это может серьезно угрожать дальнейшему внутреннему развитию Бразилии, России, Индии и Китая.

 

Сотрудничать с правительством всегда выгодней

В ходе дискуссии заведующий кафедрой педагогической психологии Московского городского психолого-педагогического университета Виктор Гуружапов спросил докладчика, что же делать российскому университетскому сообществу в сложившейся ситуации: «Должны ли мы налаживать сотрудничество с правительством, а не бороться с ним?».

По словам профессора Карноя, сотрудничать с правительством всегда выгодней. В рамках представленного исследования было проведено около 30 интервью с представителями российского университетского сообщества, из которых вполне ясно, что, несмотря на недовольство властью, люди понимают — без поддержки государства вузам не выжить. «Другое дело, что государство поддерживает далеко не все вузы и надеется, что 38 элитных университетов будут стимулировать проведение исследований во всех остальных. Но где гарантия, что так будет? Быть может, все остальные вузы без поддержки государства скатятся еще ниже»...

Участник вебинара Павел Киржачев попросил Мартина Карноя уточнить, на чем же конкретно следует сосредоточиться российскому правительству, чтобы повысить качество научных исследований: увеличивать затраты на образование или же сокращать разрыв в финансировании университетов? Докладчик ответил, что самое главное — создать в стране такой климат, чтобы люди могли свободно заниматься научной и исследовательской деятельностью. А для этого нужны деньги. «Стэндфордский университет развалится, если правительство США не будет вкладывать в него деньги. Все лучшие американские вузы финансируются государством. Кстати, именно из-за конкуренции с Советским Союзом в ходе Холодной войны правительство США обратило внимание на университеты и фундаментальную науку, которая пошла на пользу оборонной промышленности и в конечном итоге помогла создать Силиконовую долину. Так что мы должны сказать спасибо вашему бывшему режиму за то, что он стимулировал США создать лучшие исследовательские университеты».

Итоги семинара подвела дискуссант Нина Боревская, советник ректора ВШЭ, почетный член Гонконгской ассоциации сравнительной педагогики. По ее мнению, Мартин Карной в своем докладе осветил очень важную проблему роли государства в современном образовании: «Государство — это макрорегулятор экономики. Я уверена, если бы в 80-е годы прошлого столетия китайское правительство не запустило программу поддержки элитных вузов, Китай ни за что не достиг бы сегодняшнего уровня развития образования и экономики. Но предпринимаемых государством усилий недостаточно. Мы должны развивать сотрудничество между университетами всех стран БРИК. Университетское сообщество должно продумать пути организации международных студенческих кампусов, программ двойных дипломов, интенсификации студенческих обменов. Мы должны развиваться и по отдельности, и все вместе. И, возможно, тогда «кулак» стран БРИК сможет стать инновационной силой всего мира».

 

Алина Иванова, специально для Новостной службы портала ВШЭ