Михаил Пиотровский: «Мы не зависим от зрителя, но мы дискутируем с ним»

18 марта состоялась очередная встреча из цикла «Важнее, чем политика», организованная Высшей школой экономики и Фондом «Либеральная миссия». На этот раз гостем университета стал директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский.

Должны ли в музеях выставляться на равных произведения классиков и современников? Как избежать политических и религиозных конфликтов по поводу музейных ценностей? Стоит ли внедрять для привлечения публики современные информационные технологии?  Едва ли в России найдется человек, который сможет ответить на эти вопросы лучше, чем Михаил Пиотровский — директор Государственного Эрмитажа, декан восточного факультета СПбГУ, член-корреспондент РАН, действительный член Российской академии художеств. Ведущий встречи Дмитрий Бак отметил многогранность деятельности Пиотровского: ученый-востоковед, педагог, администратор, деятель культуры.

Эрмитаж, отметил Пиотровский, является универсальным, «энциклопедическим» музеем мирового искусства. Поэтому при организации выставок администрация не забывает о том, что в Эрмитаж ходят, прежде всего, ради его постоянной экспозиции, и значит, временные выставки должны быть чем-то особенным и достойным. Например, 19 марта в честь очередной годовщины взятия Парижа во время войны 1812 года в музее прошел торжественный вынос знамен эпохи наполеоновских войн в сопровождении роты почетного караула.

Пиотровский рассказал и о Попечительском совете музея: «Попечительский совет нужен нам не для того, чтобы выпрашивать деньги. В его составе много действующих и бывших руководителей крупнейших музеев мира — скажем, Лувра, Галереи Уффици, — и мы консультируемся и советуемся с ними». А сложных вопросов и задач перед музеем стоит множество. Например, обострилась проблема взаимодействия с церковными организациями. «У музеев всегда были неровные отношения с церковью, — сказал Пиотровский. — К Примеру, мы давно ведем споры относительно надгробия Александра I и уступать его не собираемся, так как оно было сохранено усилиями наших сотрудников, является выдающимся памятником искусства и частью коллекции. Тем не менее, один раз в год мы разрешаем провести молебен в сопровождении внутреннего дворцового парада по историческому образцу. Нужно искать компромиссы».

В среднем крупные музеи выставляют всего около 10% имеющихся у них объектов

Избежать политических конфликтов также порой бывает сложно. Например, выставка «Бронзовый век. Европа без границ», включающая в себя множество предметов, важных для немецкого национального самосознания, при этом постоянно хранящихся в России, вызвала широкий резонанс и подверглась настоящей информационной атаке со стороны немецких СМИ. Но, к счастью, визит Владимира Путина и канцлера Германии Ангелы Меркель в Эрмитаж на данную выставку все-таки состоялся.

Справедливости ради стоит отметить, что нередко бывает, что «обделенная сторона» относится с пониманием к статус-кво. Скажем, так вышло с коллекцией картин, принадлежавших английскому премьер-министру сэру Роберту Уолполу, купленных в XVIII веке Екатериной Великой. Два с лишним столетия назад, эта продажа вызвала возмущение британской общественности, потому что коллекция могла бы стать основой национальной галереи, которой тогда в стране не было — вместо этого купленные в Англии картины стали началом художественной коллекции Эрмитажа. Это собрание сохранилось почти в полном составе. «Когда в прошлом году, 234 года спустя, мы ненадолго снова привезли эти картины в поместье Уолпола (Хоутон-Холл в Норфолке), никто не говорил о возможности их возвращения в Британию и не возмущался, почему они постоянно хранятся в России — всем было просто любопытно посмотреть на картины в том месте, где они хранились два века назад», — сказал Пиотровский.

Многих волнует проблема большого количества так называемых запасников — в среднем крупные музеи выставляют всего около 10% имеющихся у них объектов. Поступают предложения решить эту проблему путем территориального расширения площади музеев. Пиотровский заметил, что просто построить новое здание или даже музейный квартал по большому счету не так уж и сложно, но в таком случае придется столкнуться с рядом иных проблем. Во-первых, новое помещение нужно дополнительно обслуживать, в том числе отапливать, освещать, а посетителей при этом будет не намного больше. Во-вторых, у большинства музеев нет запасников, по уровню не уступающих представленному в основном зале. Наконец, более 25 километров по музею никто из посетителей пройти не может, зрители просто будут не доходить до многих экспонатов.

Споры о запасниках, увы, чаще всего связаны не со стремлением показать как можно больше выдающихся произведений широкой публике, а с желанием вывести побольше произведений на рынок

Эрмитаж решил эту проблему путем создания принципиально открытого Фондохранилища. Это — особая форма представления экспонатов, имеющая свои преимущества — например, удивление посетителей вызывает возможность увидеть бок о бок отреставрированные и не отреставрированные вещи и оценить мастерство реставратора. Кроме того, Эрмитаж периодически проводит специальные выставки в других культурных центрах. Наконец, виртуальная версия Эрмитажа в интернете уже содержит каталог с более чем двумя миллионами экспонатов (в ближайшее время там будут представлены три миллиона экспонатов). «Споры о запасниках, увы, чаще всего связаны не со стремлением показать как можно больше выдающихся произведений широкой публике, а с желанием вывести побольше произведений на рынок — денег сейчас больше, чем достойных произведений», — считает Пиотровский.

Один из гостей встречи российский художник-минималист Александр Юликов затронул вопросы популяризации произведений усилиями музейных работников (упомянув конкретные шедевры из собрания Эрмитажа — работы Эль Греко и Паоло Веронезе), а также отметил проблему размещения картин внутри музея. В ответ Пиотровский заметил, что музей — это самая демократичная форма культурного учреждения, «привить» любовь к тем или иным картинам невозможно. Он отрицательно высказался о некоторых приемах привлечения публики с помощью интерактивности, таких как, скажем, «оживление» картин. «Музей не должен быть Диснейлендом. Игра — это другой вид досуга». Однако Эрмитаж реализует некоторые формы интерактивности — например, при музее есть особый творческий кружок для слабовидящих детей, изучающих техники рисования.

Насколько важно для музея мнение посетителей о составе экспозиции? «Музей — это особая территория, на которой действуют свои законы, — сказал Пиотровский, — он не должен следовать за меняющимся общественным мнением, хотя мы периодически советуемся с посетителями — например по вопросам изменения расположения картин в зале. Мы посчитали нужным провести выставку братьев Чепменов, несмотря на неоднозначный общественный резонанс. И мы ее провели. Мы не зависим от зрителя, но мы дискутируем с ним».

Мария Глазырина, студентка третьего курса факультета права, стажер новостной службы портала ВШЭ

Фото Никиты Бензорука