Стрит-арт на улице Высшей школы экономики

В Институте гуманитарных историко-теоретических исследований ВШЭ действует несколько научных центров, в том числе с 2012 года Центр исследований современной культуры. О сегодняшних и будущих проектах о связи науки и современности рассказывает руководитель этого центра Наталья Самутина.

 

— Наталья Владимировна, похоже, усилиями вашего центра Вышка стала одним из первых российских университетов, где была создана исследовательская группа по стрит-арту?

— Точнее, одним из первых университетов в мире, и да, первым университетом в нашей стране. Конечно, наша научно-учебная группа (НУГ) «Граффити и стрит-арт в культурном пространстве мегаполиса» — пока очень маленький центр, но все же мы очень плотно и с большим удовольствием изучаем этот новый феномен городской современности.

Граффити-сообщества попали в поле внимания исследователей давно, но стрит-арт возник и стал изучаться сравнительно недавно, буквально в последние десять лет. Так что нам повезло участвовать в формировании исследовательского поля, не «догонять» и переводить с других языков, а самим устанавливать правила. Буквально только что, в начале июня, мы провели в Высшей школе экономики первую в России международную англоязычную конференцию «Street art in the changing city: theoretical perspectives». Наши зарубежные коллеги, специалисты по стрит-арту социолог Андреа Бригенти и географ Люк Диккенс были очень впечатлены и этим фактом, и стилем нашей работы. Большинство участников НУГ, включая студентов, сделали на конференции проблемные, теоретически насыщенные доклады по результатам своих исследований. А до этого мы с несколькими студентами ездили в Берлин на организованный совместно с Институтом европейской этнологии Университета Гумбольдта воркшоп «Art and artist within urban change». Вся работа по этому направлению содержательно планируется сразу в международном контексте, а где ее делать — в Берлине, Лондоне или Москве — это вопрос ситуативный.

— С чем связан интерес, который сегодня демонстрируют исследователи разных направлений, к проблематике стрит-арта?

— Интерес к этой проблематике действительно огромный и по-настоящему междисциплинарный: стрит-артом занимаются и социологи, и географы, и представители культурных исследований, и городские этнографы, и искусствоведы. Причин тому много: от невероятного «обаяния» самого объекта до понимания, что это важный симптом развития мегаполисов, один из способов обозначить современное состояние публичного пространства. Стрит-арт становится лакмусовой бумажкой для проявления различных, часто конфликтных, интересов, ставит множество вопросов. Кто имеет право на присутствие в городской визуальной среде? Какими могут быть образы в публичных местах, обязаны ли они быть «удобными» и «красивыми» (и кто определяет в данном случае понятие «красоты»)? Могут ли они быть тревожащими или странными, нелепыми или смешными? Каким мы видим город? Что замечаем? Что находится в «слепых пятнах» нашего зрения? (Стрит-арт особенно любит работать с такими зонами, переключая внимание спешащих городских обитателей, вырывая их из потока обыденности). Как уличное искусство может быть инструментом отстаивания своих гражданских прав разными группами? Стрит-арт бросает вызов не только нашему пониманию города, но и разным исследовательским логикам, мимо него не могут пройти те, кто изучает современную культуру.

— На сайте вашего центра анонсируется конференция Международной ассоциации визуальной социологии в Лондоне , в которой вы принимаете участие не только как докладчик, но и как руководитель секции. Каковы ваши ожидания по поводу этого форума?

— В Лондоне должно быть очень интересно. Международная ассоциация визуальной социологии (International visual sociology association) ежегодно проводит конференции, в этом году название этого трехдневного мероприятия — «The Public Image». Конференция состоится в Голдсмите (это университет Лондона), в одной из самых сильных исследовательских и образовательных институций Великобритании. Многие сотрудники Centre for urban and community research Голдсмита участвуют в конференции, что, несомненно, поднимает ее уровень. Мы с коллегой по Центру исследований современной культуры Оксаной Запорожец выиграли конкурс секций на этой конференции и организовали секцию под названием «Street art, the city and the public: changing the urban vision». В результате отбора докладов через открытый «call for papers» у нас набрался фантастический международный состав: участники из Франции, Греции, Германии, Италии, Швеции, США. Секция продлится весь день, и она целиком посвящена стрит-арту.

— Судя по публикациям сотрудников центра, вы занимаетесь не только стрит-артом. Как вам работается в Институте гуманитарных историко-теоретических исследований ВШЭ (ИГИТИ), рядом с Центром истории идей и социологии знания или Центром истории наук о языке и тексте?

— Конечно, мы занимаемся далеко не только стрит-артом. Самые разные проявления культурной современности привлекают наше внимание и как объекты исследований, и как методологические и методические вызовы. Например, мы долго изучали Музей-заповедник Царицыно в Москве после его реконструкции. Вот это был настоящий вызов. Комплексный, сложный объект, отсутствие исследований, на которые можно опереться, необходимость учить студентов работать междисциплинарно и доводить свои идеи до реализации в форме текста для публикации. Коллективная монография нашей царицынской группы «Царицыно: аттракцион с историей» сейчас находится в печати.

Индивидуальные проекты есть у каждого сотрудника центра. Я, например, долго изучала кинотеорию, фантастическое и культовое кино, сейчас увлечена исследованием интернет-сообществ любительской литературы (скоро выйдут два моих больших текста о русском фанфикшн, на русском и английском языках). Оксана Запорожец делает новаторский проект по коммуникации в метро, Борис Степанов изучает историческую периодику и развитие самих культурных исследований. На горизонте маячит коллективный проект по истории и прошлому в популярной культуре — очень «горячая» сейчас тема, на которую есть «выходы» у каждого из нас. Интересно изучать то, что меняется, что изобретается порой на наших глазах, для чего почти нет языка описания.

При этом в ИГИТИ, рядом с более традиционно дисциплинарно ориентированными исследователями, нам работается замечательно. Дело тут сразу и в профессионализме коллег (в антропологии серьезно работающего научного сообщества), и в возможности оперативно получить качественные консультации по любым историко-культурным вопросам, и в мощной традиции междисциплинарной работы, установленной в ИГИТИ еще Андреем Владимировичем Полетаевым, которого нам страшно не хватает. Мы стараемся хранить эту традицию, в основе которой внимание к теоретическому знанию в любой дисциплинарной области, стараемся поддерживать ее совместными мероприятиями и публикациями. Да и просто радостно видеть, как директор нашего института, историк Ирина Максимовна Савельева, внимательно слушает доклады по стрит-арту. А где-то в шкафу в ИГИТИ мои студенты припрятали пару баллончиков краски…

— Преподавать такие сюжеты, наверное, интересно, но и непросто?

С одной стороны, здорово, когда аудитория забита и у студентов глаза горят, с другой — далеко не все и не сразу понимают, что, каким бы ни было удовольствие от объекта исследования (будь то кино, музыка, город или стрит-арт), их изучение требует работы и дисциплины, систематического чтения на разных языках, самоорганизации.

— Очень интересно и очень непросто. В преподавании мы, как правило, можем опираться только на новейшую исследовательскую литературу, никто из нас учебников в руки не брал, наверное, с прошлого тысячелетия (ну, разве что, Борис Степанов в научных целях — он изучал учебники по культурологии). Еще мы можем опираться на страстный интерес студентов к предмету, что есть дело неоднозначное. С одной стороны, здорово, когда аудитория забита и у студентов глаза горят, с другой — далеко не все и не сразу понимают, что, каким бы ни было удовольствие от объекта исследования (будь то кино, музыка, город или стрит-арт), их изучение требует работы и дисциплины, систематического чтения на разных языках, самоорганизации. Но когда эти дисциплина и самоорганизация проявлены, результаты могут быть замечательные.

Самый свежий пример, которым горжусь — моя ученица Александра Колесник, выпускница магистратуры факультета истории ВШЭ, только что защитившая на 10 баллов магистерскую работу про знание о прошлом в британской популярной музыке. Саша пришла в наш центр два года назад с историческим образованием и печалью в глазах: ее увлечению рок-музыкой не находилось места в традиционном подходе к профессии. За два года обучения в магистратуре факультета истории, общения с коллегами по ИГИТИ и стажировок в нашем центре она научилась использовать теоретический потенциал исторического знания вместе с новейшими наработками междисциплинарного поля popular music studies, написала отличную работу о конструкциях прошлого в творчестве «The Kinks» и «The Libertines», и скоро едет на престижную конференцию в Ливерпуль с докладом о ее результатах. К тому же вместе с Сашей Колесник и Алексеем Плешковым, тоже стажером-исследователем ИГИТИ, мы разработали и уже опробовали в этом году курс «Let’s Rock: проблемы исследования британской популярной музыки», который обязательно оставим в программе общеуниверситетских гуманитарных факультативов ИГИТИ на следующий год.

Самая тесная связь науки и преподавания — единственно возможная норма для современных культурных исследований. Наши собственные исследования этого феномена, а также яркие примеры из работ современных уличных художников украсили курсы всех участников НУГ. Например — наш совместный с Борисом Степановым курс «Культурные практики (пост) современности в контексте теории модерна» на соцфаке, курсы Оксаны Запорожец «Мегаполисы мира» и «(Пост) современный город: теории и исследовательские тактики», а также «Социологический анализ идеологии» Романа Абрамова, не говоря уже о докладах и дипломных работах наших студентов.

— И в заключение более частный вопрос: кто ваши любимые уличные художники, на кого бы вы рекомендовали обратить внимание?

— Это всегда самый непростой вопрос, потому что существует много замечательных авторов и работ. Из зарубежных художников назову в первую очередь бельгийца Пире Роа (Roa), он рисует невероятных животных на стенах по всему миру. Лондонца Пабло Дельгадо, его крошечные персонажи населяют Ист-Энд, и люди бродят по улицам, опустив головы, рассматривая дверные пороги и основания стен в поисках этого маленького народца. Француза JR, автора потрясающих социальных проектов, таких, например, как «Морщинки города» — он наклеивает на здания огромные фотографические изображения пожилых городских жителей. Мы видели в Берлине, какое сильное впечатление это производит, особенно если само здание полуразрушено. Из русских стрит-арт художников больше всего люблю Тимофея Радю и ушедшего, увы, в этом году Пашу 183. Их искусство одновременно остросоциальное и очень человечное. Такое искусство хочется изучать и поддерживать.

Людмила Мезенцева, новостная служба портала ВШЭ