«Политкорректность закрепощает исследователей»

С 26 по 30 июля в Стокгольме прошел VIII Всемирный конгресс International Council for Central and East European Studies (ICCEES-2010), который проводится один раз в пятилетие и объединяет ученых, занимающихся российскими и восточно-европейскими исследованиями. На этот раз в работе конгресса приняли участие 14 преподавателей и научных сотрудников Высшей школы экономики — это самое большое представительство одной организации на форуме. О программе нынешнего конгресса рассказывают его участники: проректор ГУ-ВШЭ Андрей Яковлев, профессор кафедры экономической социологии Светлана Барсукова, заместитель заведующего кафедрой местного самоуправления Елена Шомина и профессор кафедры теории права и сравнительного правоведения Анастасия Туманова.

— Расскажите, пожалуйста, о программе, тематике докладов и особенностях конгресса?

Андрей Яковлев

Андрей Яковлев: Специфика конгресса в том, что он является междисциплинарной площадкой, на которой собираются эксперты из разных стран для обмена мнениями по исследованиям России, Восточной Европы и стран СНГ, причем в его работе принимают участие не только экономисты, но и историки, политологи, социологи, филологи, искусствоведы. В этом, наверное, есть и свой минус, поскольку тематика конгресса получается несколько размытой. Тем не менее по составу экспертов, по тематике докладов, по характеру дискуссий можно понять, какие исследовательские направления актуальны сейчас, а какие будут актуальны в ближайшем будущем. Конгресс чрезвычайно полезен многообразием профессиональных контактов. Я уже в третий раз участвовал в работе этого форума, и в этом году впервые Вышка была представлена настолько широко. В работе разнообразных секций участвовали наши экономисты, историки, политологи, правоведы. Понятно, что если наших специалистов приглашают на такие представительные международные форумы, значит — признают их роль в мировых исследованиях. Кроме того, именно благодаря личным контактам наиболее вероятно развитие международных проектов. Участие в конгрессе с аудиторией из 2500 делегатов, представивших более 1000 докладов, открывает новые перспективы для исследователей, которые, безусловно, будут кооперироваться для изучения России. В этом я вижу особое значение такого широкого участия сотрудников Вышки в работе конгресса.

Светлана Барсукова: По моим впечатлениям примерно восемьдесят процентов докладов конгресса были про Россию, и, помимо россиян, эти доклады представляли японцы, корейцы, французы, американцы. На нашей секции я была одна из России, но все доклады по истории, политологии, экономике, литературе, социологии были на российском материале. Например, прослушав доклад о поэзии Бродского, я поняла, почему не люблю его стихи. В целом, как мне показалось, самую заинтересованную и массовую аудиторию собирали секции и круглые столы, посвященные политическим процессам в России, что легко объяснимо. Иногда возникало чувство, как будто меня на машине времени занесло в 1990-е годы с их пламенными призывами построить рыночную экономику и демократию и подробными объяснениями, что такое демократизация и рыночные отношения. Один из докладов о модернизации — кстати, очень благосклонно принятый аудиторией — сопровождался показом слайдов, которыми можно было бы проиллюстрировать абсолютно любую реформу — от древнеегипетских до российской перестройки. Были и «перепевы» о том, что русский народ не оправдал возложенных на него надежд. Докладов было много: интересных и откровенно слабых. Это нормально для конгресса такого масштаба.

Елена Шомина: В общей оценке Всемирного конгресса не могу не согласиться с моими коллегами. Часто возникало ощущение, что конгресс — уж слишком широк, почти «ни о чем», во всяком случае — для меня как исследователя жилищной сферы. Однако разнообразие его секций давало возможность встретиться с новыми коллегами и посмотреть на близкие темы в рамках других наук. Конгресс, несомненно, предоставляет возможность более широко взглянуть на изучаемые проблемы, и, конечно, стимулирует углубление исследовательской работы.

Однако были и некоторые разочарования. Я увидела в продаже книгу молодой коллеги их Хельсинки по вопросам ТСЖ в России, которую я год назад рецензировала, но, увы, моей монографии «Квартиросъемщики — наше жилищное меньшинство», опубликованной нашим издательством, в продаже не было. Очень жаль, что среди книг, представленных на конгрессе, не было книг нашего Издательского дома. Уверена, что они имели бы большой спрос, поскольку многие участники этого конгресса хорошо владеют русским языком.

— Насколько программа конгресса отразила уровень и актуальность исследований, посвященных России и Восточной Европе?

Светлана Барсукова

С. Барсукова: Такого рода конгрессы не могут полно и достоверно отражать состояние общественных наук, поскольку их тематическая заданность отсекает некоторые важные темы исследований. Прежде всего, я в очередной раз убедилась в силе сетей. Сети были, есть и будут основным механизмом участия делегатов в таких форумах. И это нормально. С другой стороны, «работа в сетях» приводит к бесконечному кочеванию по конференциям людей, имена которых никому не известны, потому что у них нет времени писать статьи, работать по проектам. Совершенно очевидно, что развивается научный туризм не как приложение, а как замена научной деятельности. И если узкие семинары ставят им профессиональный заслон, то широкие съезды, конференции, конгрессы беззащитны против сетевой активности таких ученых.

По моим наблюдениям некоторые зарубежные коллеги ведут российские исследования в том числе из-за интеллектуальной цензуры в своих отечествах. Я спросила одного шведского исследователя, получившего грант на изучение неформальных практик в России, почему он не изучает неформальные практики в Швеции. Он ответил, что у него на родине не принято дурно отзываться о своем отечестве, используя при этом деньги налогоплательщиков. Вообще мне показалось, что политкорректность «закрывает» многие вопросы для обсуждения, закрепощает исследователей и вводит их в определенную матрицу рассуждений.

А. Яковлев: Отношение и интерес к России постоянно меняются. Но здесь прослеживается своя логика. Скажем, для филологов и историков все более или менее остается неизменным — новых фактов не появляется, сложился свой язык, — поэтому специалисты этих отраслей знания двигаются вперед по уже заданному пути. Существенные изменения происходят в экономике и политологии. И если помнить о том, что конгресс вырос из советологии со всеми вытекающими отсюда последствиями, то это — своего рода повышение профессионализма. Сейчас советологов стало меньше, а профессионалов в экономике, политологии, социологии — больше. Меняются и представления о России, тем более что повышается и уровень российского представительства. А это, безусловно, сказывается на общей картине процессов, происходящих в нашей стране.

— Чему была посвящена работа секций, в которых вы участвовали?

Елена Шомина

Е. Шомина: Наша секция «Жилищные проблемы городского населения в России и Восточной Европе» была инициирована американским коллегой Ясуши Тода. Он сам активно занимается жилищными вопросами России и уже несколько раз организовывал в рамках конгрессов российскую жилищную секцию, в которых я участвовала. В этот раз я представила доклад «Муниципалитеты-домовладельцы в России». Над этой темой я работаю уже три года.

К моему немалому удивлению, секция собрала больше исследователей, чем я ожидала. Мои сомнения были связаны с тем, что в июле проходили другие масштабные жилищные конференции — в начале июля в Стамбуле прошла ежегодная конференция Европейской сети исследователей жилищных проблем, а чуть позднее — Международный социологический конгресс в Гетеборге с сильной жилищной секцией.

В нашей секции приняли участие ведущие специалисты из Швеции, Великобритании, Австралии, Финляндии и Франции.

Для меня также было важно участие в работе секции руководителя Международного союза квартиросъемщиков — Магнуса Хаммера, с которым мы сотрудничаем уже много лет. Однако помимо жилищных исследований, меня также интересовали вопросы гражданского образования, поскольку я являюсь научным руководителем Сети школ жилищного просвещения. Поэтому я приняла участие в круглом столе «Гражданское образование для гражданского общества: опыт Московской школы политических исследований», который вела основатель МШПИ Елена Немировская.

С. Барсукова: Наша секция была посвящена патриотизму. Поскольку никто толком не знает, что это такое, я говорила о том, как апелляция к патриотическому дискурсу помогает реализовывать интересы субъектов продовольственного рынка, задает контекст лоббированию и помогает заручиться поддержкой правительства. Два других доклада анализировали патриотизм в контексте православного движения и национального самоопределения одной из диаспор в России. Вообще уровень работы секции определяется не составом выступающих, а качеством аудитории. Вывод, который я сделала по характеру услышанных после доклада вопросов, такой: в неспециализированной аудитории основные мысли доклада должны быть, во-первых, крайне ограничены, во-вторых, предельно выпуклы. Нюансам здесь не место. Это надо понимать, иначе вас ждет разочарование. От конгресса, где число участников превышает тысячу, бессмысленно ждать откровений в узкой исследовательской теме. Тем не менее можно понять, как эта тема звучит на общем фоне сотен других докладов, соотнести свой уровень. Продолжением нашей секции будет уже запланированный семинар в Париже.

А. Яковлев: Мы представляли работы, которыми достаточно давно занимаемся в Институте анализа предприятий и рынков ГУ-ВШЭ. Это проблематика корпоративного управления, госзакупок и отношений бизнеса и власти. Все наши выступления вызвали живой интерес и отклик аудитории.

Анастасия Туманова

вв Анастасия Туманова: Поскольку участвую в международном научном проекте «Великая война и революция в России, 1914–1922 годы», в рамках которого планируется многотомное издание по истории России, я посещала преимущественно секции конгресса, посвященные проблематике Первой мировой войны. На них обсуждались проблемы культурной истории этого времени (истории церкви, оккультизма, исторической памяти и так далее), состояние русского «домашнего фронта» (общественные организации, различные социальные группы), развитие революционного процесса в регионах Российской империи, дипломатической и военной истории и так далее.

А если говорить о моем выступлении на конгрессе об общественных организациях в годы Первой мировой войны, то оно было интегрировано в серию докладов секции с одноименным с готовящимся к изданию тома коллективной монографии названием «Русский домашний фронт в условиях войны, 1914–1922 годы: новейшие исследования».

Надо сказать, что история общественных организаций времен Первой мировой войны — а они были основным структурным компонентом формировавшегося тогда гражданского общества — практически не исследована в России. Я имею в виду системное и комплексное изучение добровольных обществ, а не истории отдельных комитетов или обществ, которых было тогда великое множество. Между тем основополагающей задачей российского гражданского общества с началом Первой мировой войны являлась мобилизация для военных нужд, и процесс милитаризации российской публичной сферы протекал в целом успешно, даже и без прямого вмешательства государства. При этом я утверждала, что в годы войны имели место как процессы мобилизации гражданского общества государством, так и самомобилизации гражданского общества. Этот тезис является новым для исторической науки на Западе. Коллеги из университетов США и Англии отмечали, что в западной историографии комплексные исследования данной проблемы также отсутствуют. Поэтому многие из них высказали заинтересованность в подготовке совместных публикаций для зарубежных и российских журналов. Вообще, я не заметила каких-либо существенных различий в отношении к проблеме гражданского общества среди участников конгресса. Но на Западе интерес к этой теме определенно выше, чем в России, и междисциплинарный подход для изучения этой проблемы там используется эффективнее.

Как юристу мне было любопытно посетить секции, посвященные реализации прав и свобод личности, взаимоотношениям гражданского общества и государства в современной России, а также интерпретации прав человека православными церквями России и стран Европейского союза.

— Когда и где состоится следующий конгресс ICCEES?

А. Яковлев: Следующий конгресс будет проходить в Токио в 2015 году, и это будет первый конгресс, который пройдет за пределами Европы и США. Сам этот факт свидетельствует о новых геополитических явлениях в мире и о явной тенденции роста интереса к азиатскому региону СНГ.

Людмила Мезенцева, Олег Серегин, Андрей Щербаков, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ