Экономика США: не дождетесь!

22 ноября на круглом столе, организованном студенческой Ассоциацией мировой экономики ВШЭ, обсуждались перспективы американской экономики и распространенные сегодня страхи по поводу кризиса в США. Свой взгляд на проблему представили профессора кафедры мировой экономики Виктор Супян и Леонид Григорьев.

Видеозапись

В начале выступления Виктор Супян, который является также заместителем директора Института США и Канады Российской академии наук (РАН), отметил, что в своем докладе он хотел бы коснуться двух основных тем. Первая из них состоит в анализе текущего состояния американской экономики, в том числе в контексте экономики мировой. Второй круг проблем, интересующих докладчика, связан с описанием собственно американской экономической модели. «Понятие экономической модели трактуется очень по-разному, часто слишком расширительно, чем грешат не только студенты, но и так называемые эксперты, — пояснил Виктор Супян. — Я попытаюсь сформулировать характеристики, присущие американской модели».

Как известно, экономический кризис, который многие специалисты склонны считать незавершенным, сопровождался в США падением спроса, снижением цен на сырье и ростом безработицы. Рейтинговые агентства называли происходящее самой большой рецессией американской экономики со времен Второй мировой войны, хотя это не совсем так. Виктор Супян напомнил, что кризис 1980-1982 годов «по ряду макроэкономических показателей был все-таки глубже».

Восстановление экономического роста в США началось в третьем квартале 2009 года. В 2010 году наблюдался рост личных потребительских расходов, рост частных инвестиций, а также экспорта и импорта. Эти тенденции, хоть и ослабленные, сохранились и в нынешнем году, экономический рост по итогам которого ожидается на уровне 2,5%.

Но грозит ли США вторая волна кризиса? По мнению Виктора Супяна, «в настоящее время зримых факторов, которые бы свидетельствовали о неизбежном наступлении второй волны кризиса, не наблюдается». Это, однако, не означает, что американская экономика вновь готова задышать полной грудью. Спрос по-прежнему носит неустойчивый характер, сохраняется недоверие инвесторов к макроэкономической ситуации, до конца так и не удалось взять под контроль ситуацию в финансовой сфере, несмотря на предпринятые (в том числе на международном уровне) попытки остановить экспансию финансовых инструментов. Все еще далек от восстановления жилищный сектор, с обвала которого и началось распространение последнего кризиса.

Кроме того, кризис усугубил старые социальные проблемы, существовавшие в США. Безработица выросла с 4,5% в докризисный период до 10%, и «главная новость состоит в том, что безработица упорно не хочет рассасываться». Спустя два года все, чего удалось добиться администрации Барака Обамы, — это снизить ее до 9%. Суть проблемы, на взгляд Виктора Супяна, состоит в том, что если прежде рабочая сила, вытесняемая из производственного сектора, перетекала в сферу услуг, то сейчас этого не происходит. А благодаря фактору глобализации за последние десять лет из экономики США «ушло» 3,5 миллиона рабочих мест. Новые сферы приложения рабочей силы в США, безусловно, найдутся, но происходить это будет постепенно, поэтому «проблема безработицы может принять затяжной характер».

Самой обсуждаемой темой последних месяцев был беспрецедентный рост государственного долга и бюджетного дефицита США. Размер последнего почти вплотную приблизился к 10% ВВП (около 1,5 триллиона долларов). А чтобы избежать технического дефолта по обслуживанию казначейских обязательств, США пришлось повышать установленную законодательно максимально допустимую планку госдолга.

Впрочем, Виктор Супян не склонен преувеличивать проблему американского долга. «Трудно себе представить, что «владельцы» американских долгов (в частности Китай) разом предъявят требования о возврате долга — это привело бы не только к краху американской денежной системы, но и к краху экономик самих стран-держателей долга», — полагает профессор ВШЭ. Кроме того, отличием американского госдолга от других суверенных долгов состоит в том, что он является добровольным и неизменно пользуется спросом. Можно сказать, что это не США просят в долг, а «кредиторы» сами высказывают желание купить американские обязательства. Кстати, удельный вес доллара в международных расчетах даже в кризисном 2009 году составлял 86%, а в международных резервах — 64%, что лишний раз демонстрирует глобальный уровень доверия к американской валюте.

Ощутимой проблемой, угрожающей социально-экономической стабильности в США, является дефицит средств в фондах медицинского страхования. Как решить эту проблему — то ли поднимая налоги, что всегда болезненно для бизнеса, то ли размещая там прибыльные активы, что всегда рискованно, —  в США пока не знают. Виктор Супян отметил, что наблюдающийся рост социального неравенства впервые за многие десятилетия принял в США форму массовых протестов, самым заметным из которых стало движение Occupy Wall Street. «Конечно, их не следует преувеличивать, — оговорился эксперт. —  Это не арабские революции, а  относительно скромные по масштабам выступления, но механизм их организации тоже связан с интернетом».

Как же кризисные годы повлияли на позиции США в мировой экономике? Выясняется, что не так уж и сильно. Во всяком случае, США по-прежнему лидируют по объему ВВП, рассчитанному как по обменному курсу (23,6% от глобального ВВП), так и по паритету покупательной способности (19,8%). Идущий вторым Китай занимает долю соответственно в 9,3% и 13,5%. Кстати, Россия не входит  по этим показателям даже в число первых пятидесяти стран.

Ведущие страны (за исключением карликовых европейских государств и нефтяных королевств Ближнего Востока) существенно отстают от США по показателю ВВП на душу населения и качественным показателям ВВП — американский валовый продукт создается в сфере услуг (80%) и в наиболее высокотехнологических отраслях обрабатывающей промышленности. Хотя 80% потребительских товаров, продаваемых в США, производится в Китае, американская обрабатывающая промышленность по своему объему опережает Китай, Индию и Бразилию вместе взятых. Иными словами, американцы «отдали» традиционную промышленность развивающимся странам, но остаются безусловными лидерами в инновационных секторах. На Штаты приходится 34% мировых расходов на НИОКР. «Это тот задел, который США пытаются укреплять и усиливать, это их главный ресурс развития, — подчеркнул Виктор Супян. — Не природные ресурсы определяют развитие страны сегодня, а ее научно-технический потенциал».

Показателен и другой факт: несмотря на кризис, США улучшили свои позиции по такому интегральному показателю, как индекс развития человеческого капитала. В 2010 году США заняли в этом рейтинге четвертое место, намного опережая своих основных конкурентов. США также находятся в четверке мировых лидеров по производительности  труда, уступая лишь Норвегии, Голландии и Люксембургу.

Достигнутые США успехи в значительной степени объясняются спецификой американской экономической модели. «Обычно когда сравниваются экономические модели, отталкиваются от роли государства в экономике. Но это далеко не единственный из возможных критериев», — заметил Виктор Супян.

Он выделил четыре блока таких критериев. Первый из них, названный условно «особенностями экономического механизма», учитывает место и роль государства в экономике, а также эффективность конкуренции, уровень экономической свободы и развития предпринимательства, способность экономики сопротивляться кризисам. Второй блок включает социально-исторические факторы, влияющие на поведение хозяйствующих субъектов. Третий характеризует уровень экономического развития (здесь учитывается и структура экономики, и уровень и качество жизни населения). Наконец, четвертый блок характеризует доминирующий технологический уклад в экономике страны, влияние на который оказывают уровень развития образования, качество информационной инфраструктуры, масштабы инноваций и удельный вес высокотехнологического сектора. А вот такие «популярные» показатели, как инфляция или госдолг, в эту систему критериев не включены, поскольку они могут проявляться в любой экономической модели.

Что же в свете перечисленного выше определяет американскую экономическую модель? Прежде всего, наличие высококонкурентного механизма, основанного на большой степени экономической свободы (в США действует около 30 миллионов хозяйствующих субъектов). Кроме того, малые хозяйствующие субъекты не испытывают давление налоговой нагрузки, а государство не стремится быть собственником. Так, вклад государства в ВВП не превышает 10-12%, а доля ВВП, перераспределяемая через бюджет, заметно ниже, чем в развитых европейских странах (впрочем, доля расходов в кризисный период существенно выросла). В США нет традиции государственного патернализма, а нынешнее расширение присутствия государства в экономике носит временный характер. «Вся совокупность показателей, характеризующих американскую модель, свидетельствуют о том, что она базируется на прежних либеральных экономических принципах, — полагает Виктор Супян. — Американское общество и сознание не готово уйти от модели, основанной на предпринимательстве, опоре граждан на собственные силы и понимании того, что государство не должно вмешиваться в реальную экономику».

Леонид Григорьев, в целом согласившись с оценками своего коллеги, предпочел «остановиться на трех критических моментах». На его взгляд, Соединенным Штатам в сфере энергетической безопасности удалось решить проблему диверсификации, над которой они «бились много лет». Внешняя зависимость американской экономики от нефти пока сохраняется, но импорт «черного золота» США смогли в значительной мере «замкнуть» на дружественные Мексику и Канаду, уйдя таким образом от неустойчивости на Ближнем Востоке. А проблему газоснабжения помогли «закрыть» разработки месторождения сланцевого газа. «Здесь сработал чисто экономический эффект — замещение более дорогого ресурса более дешевым», — считает Леонид Григорьев. Причем, прорыв был достигнут благодаря усилиям частного бизнеса, а вовсе не государства, что вполне характерно для упомянутой выше американской экономической модели.

Вторая проблема, на которой остановился Леонид Григорьев, — это американский долг. «С ним связано много мифов, особенно медийных, — заметил он. — У нас есть целая секта гробовщиков американского капитализма». Между тем, рост госдолга стал во многом следствием или «ценой» экономического роста, причем ценой, для США довольно выгодной. Процент ВВП, идущий на покрытие долга, с восьмидесятых годов снизился с 3% до 1,5%.

Леонид Григорьев акцентировал внимание аудитории и на еще одном, редко упоминаемом аспекте американского роста. Дело в том, что качественный отрыв американской экономики от Европы и Японии произошел в девяностые годы, когда США направили высвободившиеся после «холодной войны» ресурсы в качественный рост, в том числе технологический.

Также участвовавший в круглом столе профессор кафедры мировой экономики ВШЭ Максим Братерский в связи с этим заметил, что высокотехнологический сектор американской экономики в любом случае не сможет принять на себя нынешнюю массу безработных (эта же проблема существует и в Европе). В то же время отказываться от привычного уровня благосостояния граждане не готовы, отсюда и рост социал-демократических (а подчас и социалистических) настроений и протестных движений вроде Occupy Wall Street.

Однако Леонид Григорьев не видит в этом угрозы фундаментальным ценностям американской экономики. Популизм в открытом обществе всегда встречается, напомнил он. А Occupy Wall Street — это скорее «протест от усталости», протест, не имеющей альтернативной программы, ведь взамен американской модели протестующие ничего, кроме захвата парков и офисов, предложить не могут.

 

Олег Серегин, Новостная служба портала ВШЭ